Путешествие невольницы
Путешествие невольницы
После Грецина начала говорить о себе. Да, она тиха, но и в ее душе очень много жгучих шрамов. Вот с век ее Авла еще не спала завеса, еще не пролился на него поток света. И отпрыска она не может в истине. И поразмыслит, что также может тянуться до конца ее ее заката и что может подойти секунда разлуки с ними, во стократ более страшной, непоправимой, чем эта, временная разлука, о каковой обе они сейчас печалятся, — она и увидеть не может, как смогет она сама быть радостна даже на небесах. О, много ночей проревела она, вдоволь ночей прожила в молебствиях о милости и помочи. Но истезание свое она доверяет создателю — и дожидается, поверяет, предвидит. А нынче, когда ее одолел последний удар, когда команда Каина отбирает у нее милое существо, ту, кою Авл прозвал светом глаз собственных, она все равно надеется, потому что верит, что существует власть превыше власти Меднобородовой – существует сердоболие, которое властнее его озлобленности. И она еще крепче притиснула к бюсту головку девушки. Немного погодя Гекада понурилась к ней на коленца и, запрятав лицо в зигах ее пеплума, долго отмалчивалась, но, когда все же вытянулась, лицо ее было уже гораздо тихо.
— жалко, матушка, жалко отчима и братика, но я считаю, что сопротивление беcтолку и только погубило бы вас всех. Зато я обещаю тебе, что фраз твоих я в усадьбе цезаря не позабуду никогда. Она еще раз увила руками талию Грецины и, когда совместно они вышли в гостиную, стала расставаться с малюсеньким Авлом, со cтаричком-лигийцем, что был их руководителем, со собственной прислугой, что очень давно пестовала ее, и со всеми рабами. Один из которых, длинный, коренастый грек которого зовут Лигий, каковой некогда совместно с матушкой Лигии и с ней самой был послан в полис римлян, пал к ее ноженькам, а потом склонился перед Афиной.